– Круто, – воодушевился он тут же. – Договорились.

– Скажи, а как твои отношения с папой? – я не могла не задать этот вопрос, потому что переживаю за сына.

– Хорошие. Он возит меня на занятия по гитаре, иногда забирает со школы и отвозит туда. Иногда Нина.

– Тебе нравится с ним проводить время?

Он мнется и, кажется, даже как краснеет.

– Антош, ты можешь сказать мне все-все.

– А ты не обидишься?

– Обижусь? Я буду очень рада за тебя, солнышко, если у тебя все хорошо в отношениях с твоим отцом.

– Да, нравится, – отвечает, опуская глаза. – И Маша… она такая маленькая и смешная.

На глаза навернулись слезы, потому что… Потому что я хотела быть с ним. Неужели я ревновала своего сына?

Но видимо, это было так, потому что мне все также страшно… Страшно, что этого времени вообще не настанет для нас двоих.

И ему, очевидно, нужен отец.

– Я очень люблю тебя, сынок.

– И я тебя, мамочка.

– Ты уроки сделал?

– Еще нет.

– Значит, мы с тобой попрощаемся. Будь умницей и береги Машу, ты теперь ее старший брат.

– Да, мне Нина сказала, что я ее брат.

– Это очень ответственно.

– Я справляюсь, – гордо смотрит на меня.

– Я не сомневалась в тебе никогда. Беги, родной. Пока.

– Пока, мама.

Ложусь на кровать и закрываю глаза.

Я часто была одинока. Предпочитала молчание разговорам. Но сейчас отчаянно нуждалась в ком-то. В бессмысленной болтовне. Потому что, находясь один на один с собой, чувствовала, что установки, на которые равняюсь, шатаются. Не рушатся пока еще, но ослабевают.

Самочувствие после операции не очень хорошее. Витамины, что мне дают, насыщают организм, но скоро и все это будет сожжено химиотерапией. Думаю, что, если бы не Антон, я бы не цеплялась так отчаянно за свою жизнь. Но мать внутри меня побеждает.

Через два дня, как и говорилось ранее, меня выписали. И чего я не ожидала, так это того, что меня встретит Антон и Нина.

– Господи, – закричала я и он побежал мне навстречу. – Антошка…

– Я не могла не приехать с ним, – она улыбнулась и сунула руки в карманы.

– Спасибо тебе большое, Нина.

Он так крепко цеплялся за меня, что я почти завалилась на землю. Хотя отпускать сына мне хотелось меньше всего. Но у меня было мало времени, к сожалению.

– Мне нужно на вокзал ехать, иначе не успею. Я посмотрела в интернете, билеты еще есть.

– Я попросила папу тебя отвезти.

– Что? Нет… Не стоит. Это длительная дорога в обе стороны. Нет, прошу…

– Варя, ты после операции и на автобусе? Это не пойдет на пользу. Не спорь.

– Я не могу, вы итак…

– Мне не сложно, – сказал мужчина, выглянувший из окна машины, а затем вылез полностью.

Я опустила глаза и кивнула.

– А я? – спросил мой мальчик.

– Тебе нужно быть тут. У тебя учеба и занятия.

– Но я так скучаю…

– Знаю, родной. Я тоже очень скучаю, поэтому мы будем следовать нашему плану, чтобы скорее быть вместе.

– Ты сказала, что купишь календари.

– Какие? – спросила Нина, услышав его вопрос.

– Мы можем заехать в магазин? Мы будем вычеркивать дни до встречи.

– Отличная идея, – подхватила она и кивнула в сторону машины.

Спустя десять минут мы уже выбирали их с сыном.

– Хочу с драконом, – воскликнул он.

– А я тогда возьму вот с этими цветами. Может, ты хочешь что-то еще? – раз уж я сэкономила тысячу на проезде, то могу ему купить книгу или что он выберет.

– Нет мам, не нужно, – обнял меня за талию и прислонился ближе.

Сработали установки наши, что мы покупаем только важные и нужные вещи, чтобы не тратиться на то, что не является таковым, дабы не тратиться впустую.

– Уверен? – спросила шепотом.

– Ага.

На кассе я взяла еще красные маркеры. И выйдя из магазина, обвела по кругу конец мая.

– Держим ориентир на эти дни.

– И у меня обведи, – сует свой календарь, чтобы я сделала то же самое.

Дописываю внизу, что люблю его очень и отдаю обратно.

На этот раз прощаться было еще сложнее. Но я не хотела, чтобы он тащился со мной три часа, а потом это же время, ехал обратно один. Нет.

Подъехали к высотке, где я была однажды. И вылезли все вместе.

– Не хочешь подняться? – спрашивает Нина и я качаю голову.

– Нет, спасибо.

Обнимаю сына и стараясь надышаться им целую в макушку.

– Очень тебя люблю.

– А я тебя.

– Будем созваниваться каждый день после школы.

– Хорошо.

– Беги, не мерзни тут на холоде.

Он опускает руки и улыбнувшись очень грустно скрывается в дверях подъезда.

– Нина, пожалуйста… Я знаю, что этого уже слишком много для меня, – стираю со щеки слезу, – но попрошу… Береги его.

– Конечно, Варя. Я позабочусь о нем, можешь не переживать. Главное – поправляйся.

– Спасибо, – улыбнулась и, не найдя силы, обнять ее, боясь быть отвергнутой, на что она имела полное право, я села в машину и помахала ей.

Дорога прошла в тишине. Я несколько раз умудрилась уснуть.

Иван Петрович помог занести мои вещи, хотя там был небольшой пакет.

– Я могу угостить вас чаем. Потому что меня не было долго, я не покупала ничего из еды.

– Спасибо. Не стоит. Я поеду.

– Спасибо вам, что отвезли.

– Успешного лечения, Варвара. А за сына можете не беспокоиться. Он славный мальчик. Нина позаботится о нем.

– У вас замечательная дочь.

– Я знаю, – он слегка улыбнулся и сев в машину уехал.

Пять недель прошли неожиданно быстро. Хотя, если вспомнить, как я их сложно проживала, они были мучительными. А сейчас кажется, будто миг прошел.

Все это время мы с сыном не теряли связи.

У него все отлично получалось и это то, что я для него хотела. Чтобы он был счастлив.

Вчера я получила пожелания удачи от Нины, от Антона и уже сегодня приехала в больницу в назначенное время.

– Никаких необычных ощущений или боли не будет. Особенно в первый сеанс. Он будет длиться полчаса. Но если вы почувствуете себя плохо, судорогу или же приступ паники, скажите, и мы остановимся тут же. А дальше разобьем терапию на два сеанса в сутки по пятнадцать минут.

– Хорошо.

– Сразу предупреждаю, что кожу после сеанса стоит обрабатывать. Иначе потом она будет травмироваться и приносить дискомфорт. Не хотелось бы прерываться на заживление.

– А чем? Кремом каким-то?

– Нет, я напишу все на листочке по соблюдению некоторых правил.

– Ладно.

– Пока что это все. Проходите в кабинет.

Сделав глубокий вдох, я сделала шаг вперед, веря и надеясь, что это не напрасно.

Глава 44

Это странные ощущения – лучевая химиотерапия. Притом что я не чувствовала ничего, все равно присутствовало волнение. Небольшая тошнота.

Кожа стала постепенно темнеть в месте облучения, и это даже как-то пугает. Но прошло всего две недели. Десять сеансов по полчаса.

И вот эмоциональное состояние покатилось вниз. Как и самочувствие в целом.

Я устаю, я подавлена, я одинока.

Мне предложили психолога, и я планирую воспользоваться этой услугой, потому что чувствую, что меня поглощает это состояние и утягивает вниз. Порой страшно, порой никак. Ты просто не испытываешь ничего, а это пугает еще больше.

Пищевод воспалился и мне сложно есть, но необходимо это делать. Питание – очень важная составляющая терапии, потому что она забирает мою физическую силу, а они мне ой как нужны сейчас.

Я много гуляю, точнее, сижу во дворе дома, который стал таким пустым, мало разговариваю и постоянно думаю.

Думаю обо всем на свете, чтобы не думать о том, что я на грани жизни и смерти.

У Антона все хорошо и это радует.

Он учится, он занимается на гитаре и счастлив…

Эта очередная неделя дается тяжело. Готовилась к этому, но все равно выматывает.

Я стараюсь выражать эмоции при разговоре с сыном, но у меня это плохо получается. Антошка нервничает из-за этого, а я злюсь на себя. Подумать только, что выдавить из себя улыбку и сыграть хорошее настроение может быть так тяжело.